Александр Баландин: Всё определяют увлечённые, грамотные профессионалы
20 июля 2020
Журнал "Регионы России", июль 2020.
О цифровизации российских машиностроительных предприятий, технологических достижениях японцев и важности человеческого капитала рассказал гендиректор корпорации «Пумори» Александр Баландин.
Как коронавирус отразился на деятельности корпорации? В чём отличие от работы до пандемии?
— Все попали в одинаковую ситуацию. Были указания государства сделать так, чтобы люди изолировались. Для большинства сотрудников мы организовывали удалённый доступ. Месяц ушёл на налаживание работы в новом формате. Думаю, ограничительные меры повлияли на стабильность санитарно-эпидемиологической обстановки, хотя снижение заболеваемости оказалось незначительным. Риски сохраняются. Мы хотели выводить людей на полный рабочий день, но у нас выявили несколько случаев заражения, поэтому решено было оставить сотрудников дома. Не готов взять на себя ответственность, требуя от людей выхода на работу. Сейчас лето, и соблюдение правил весьма условно.
Как Вам удалось выстроить систему безопасности для тех сотрудников, которые вынуждены были ходить на работу даже во время режима самоизоляции. Какие меры защиты были приняты для них?
— Есть люди, которые заняты в производственной деятельности. Но они малоконтактны. Во время работы рабочие практически не отходят от станка. Если к ним не будут подходить сослуживцы, то маска и перчатки – всё, что необходимо. Так они сами не представляют угрозу заражения, и их нельзя заразить. Они работали и во время карантина, и продолжают сейчас. Мы развели рабочих в разные смены, чтобы минимизировать контакты. Опасность в том, что при возникновении очага заражения предприятие могут закрыть. Всеми силами стараемся этого не допустить.
Какие экономические последствия для промышленного производства вы видите в сложившейся ситуации?
—Экономику условно разделили на пострадавший от пандемии сектор и тот, что якобы остался в стороне от этих проблем. Это близорукое отношение к общему экономическому спаду, который есть сейчас. Пострадали все без исключения. Логистика не работает, нарушились кооперационные связи. Представьте, на заводе выявили больных коронавирусом, там ограничили работу. Одновременно образовался сбои в работе у тех предприятий, с которыми этот завод сотрудничает. И так повсюду. За три месяца компания «Пумори» потеряла 30% экономического результата. Это ещё неплохо. Страшно подумать, что нас ждёт во втором полугодии. Мы пытаемся делать какие-то прогнозы, но пока они не утешительные.
Сейчас человечество переживает четвертую промышленную революцию, подразумевающую тотальный переход к управлению и контролю производства с помощью новых цифровых инструментов. Как цифровизация повлияет на эффективность и повышение производительности труда?
—Последние два десятилетия современные компании совершенствуют процессоры и добиваются максимальной точности за счёт технологии микропроцессоров, которая позволяет сглаживать механические неточности. Сегодня станок стал практически автономным устройством, способным работать круглосуточно. Его начиняют специальной программой, а рядом вместо человека ставят робота, устанавливающего заготовки и детали. Дополнительно подключают оборудование, которое автоматически убирает стружку, заливает смазку, меняет инструменты. Корпорация OKUMA открыла уже третий завод, работающий по принципу безлюдной технологии – Dream Site. И это только за четыре года! Фактически человек работает в одну смену, подготавливая производственную площадку, а последующие две смены всё делают машины. Все производственные процессы сегодня отлично контролируются с помощью новых технологий. Руководитель может со своего смартфона, находясь в любой точке мира, видеть, что происходит на производственной площадке. Это казалось фантастикой, когда я учился.
Как оцениваете «цифровую зрелость» отечественного машиностроения по сравнению с финансовым сектором, IT и телекомом, которые считаются лидерами цифровизации?
—На наших предприятиях продвигается инструментообеспечение с помощью цифровых технологий, когда вместо традиционного склада устанавливают программируемые ячейки, куда человек размещает закодированные орудия труда. Потом рабочие по карточкам получают инвентарь, либо выдача инструментов к станкам организуют с помощью роботов. В России это направлении в зачаточном состоянии. У большинства наших машиностроительных заводов страдает экономика. Много тех, кто сводит концы с концами из-за дорогостоящей продукции, неконкурентоспособности, ценовой политики. Естественно, у них нет запаса прибыли, который можно направить на инновационную деятельность. Чтобы внедрять технологию, нужны деньги. А денег у машиностроителей нет. Им надо совершать какие-то революционные шаги практически бесплатно. Это утопия. Где есть хорошее финансирование, пусть и со стороны государства, там реализуются прогрессивные проекты, ничем не уступающие японским. Потенциал огромный, делать мы умеем, но сами предприятия не имеют возможности модернизировать свои производства. Остаётся ждать, когда в машиностроение придут конкретные инвестиции.
От чего ещё зависит цифровой успех промышленных предприятий?
— В исходной точке любого развития стоит целеустремлённый специалист, даже сказал бы фанатик. Всё определяют увлечённые, грамотные профессионалы. Если они ещё объединены в команду, и у них есть общая цель, тогда будут решаться задачи любой сложности. Деньги вторичны. А у нас как получается: дают деньги в руки не специалистов и потом удивляются, что они исчезли. Их истратили, а эффекта нет. Более того, специалистами не рождаются. Кадры надо выращивать. Для этого нужны соответствующие учебные заведения, подходящее школьное и высшее образование, система повышения квалификации и возможность переподготовки, стажировки и т.д.. Человек должен иметь возможность своими глазами видеть чужой опыт. Уже кто-то прошёл долгую дорогу, поэтому надо подхватывать новые знания. Если воспитаем нужных людей, которые будут мотивированы и получат при этом ещё и необходимые ресурсы, то всё получится.
Какое место займёт человек в цифровизированном производстве? Может ли это увеличить безработицу в будущем?
— Конечно, угроза от распространения современных технологий кроется в сокращении рабочих мест. Ещё когда я в молодости работал на заводе инженером, случалось, что роботов специально ломали. Любая автономная техника была реальной угрозой для рабочих, выполняющих те же операции вручную, которые получали за это много денег. 30 лет назад уже возникали конфликты при внедрении инноваций. Естественно, этот конфликт диалектический, и он нарастает. Например, в банковском секторе, активно вставшем на путь цифровизации, идёт волна сокращений. Людей увольняют, потому что с их работой теперь прекрасно справляется машина. Естественно, в нынешних условиях никто не собирается дорого платить и за оборудование, и за человека-бездельника. Нет социальной программы, которая бы уволенного из-за модернизации производства, обязала куда-то трудоустраивать. Кем работать? В будущем этот вопрос будет становиться острее. Человеку, чтобы выдерживать конкуренцию, следует сосредоточиться на творчестве, что в любом случае останется в цене как достояние человеческого разума. Но сами понимаете, креативный класс в массе своей занимает не больше 5% населения. Что делать остальным, пока непонятно.
Ксения Ширяева